Зверушки

Жили-были ночные зверушки. Они были маленькие, страшненькие, и больше всего боялись дневного света и страшных дневных зверушек, рассказами о которых пугали своих зверушчатых детишек. Так что, ночью они вели активный образ жизни, а днем жались по темным углам и боялись.

Жили-были дневные зверушки. Они были маленькие, страшненькие, и больше всего боялись ночи и страшных ночных зверушек, историями о которых пугали своих самых маленьких зверушат. И, естественно, днем они радовались жизни, а ночью запирались в хорошо освещенных комнатах и боялись.

И вот, в один прекрасный день случилось такое редкое и страшное астрономическое явление, как полное солнечное затмение. Тьма накрыла зверушечный мир, и его обитатели начали метаться: дневные – в поисках укрытия, а ночные – просто потому что темно и хорошо. Случилось так, что две зверушки столкнулись лбами, и одна из них побежала в сторону светлого убежища, а другая – в темный угол. Потом обе остановились и обернулись. Оказалось, что зверушки одинаковые.

Ржали долго.

Две встретившиеся зверушки нашли компромисс, сев в тени большой репки и открыв по бутылочке пива. По мере приближения к полному консенсусу стали разрабатываться всемирные планы сосуществования зверушек, но тут произошел какой-то разлад, скорее всего, при обсуждении вопроса о власти и руководстве. И разосрались зверушки по полной.

Ночная зверушка ругала дневную страшными словами и обещала, что ночные жители будут продолжать пугать зверушат страшными дневными монстрами. Примерно так же отвечала и дневная.

История шла своим чередом. И все бы ничего, но через некоторое время у «контактировавших» зверушек родилось по огромному серому монстру. Поскольку монстры были очень огромными и страшными, их прогнали из племен, и стали монстры бродить по планете и горевать о своей несправедливой судьбе.

И решил тут монстр, что родился в племени ночных зверушек: «А не проглотить ли мне солнце? Ведь тогда наступит вечная ночь, и, может быть, мои ночные собратья обрадуются, и примут меня обратно в племя?» Сказано – сделано. Серый монстр проглотил солнце. Но ничего не изменилось: солнце светило так сильно, что без проблем просвечивало сквозь брюхо.

А серый монстр, родившийся в племени дневных зверушек, решил: «Я самый огромный, самый сильный и самый умный в мире. Так что я проглочу вселенную, и буду над ней властвовать!» Сказано – сделано. Проглотить получилось, а вот властвовать – нет.

Так и повелось: в пространстве был огромный серый монстр, а в брюхе у него жила своей жизнью вселенная, в которой светил огромный серый монстр с солнцем внутри и прятались друг от друга маленькие пушистые зверушки.

Дедушка

Посадил дед репку. И выросла не репка, а хрен знает что. Призадумался дед, да и послала его бабка на хрен, то есть – к всезнающему Хрену. Семь пар тапочек износил дед, семь костылей погнул – но дошел до всезнающего Хрена и спросил у того, что же за хрень выросла у него на огороде. Ничего не ответил Хрен, ибо был он всезнающим, но не говорящим.

Пошел дед обратно домой, без костылей и тапочек – босиком. Приходит на свой огород – а там хрень раздалась вширь да ввысь. Ужаснулся дед: «Что ж это за порнография?». И пошел за топором, дабы порубить все нахрен, пока бабка не увидела. Но тут что-то шевельнулось у него в голове. И вместо топора взял он перо, бумагу, и стал писать. Писал долго, почесывая затылок, поглядывая в окошко на огород.

Хрень уже колосилась, принимая совершенно невероятно-фаллические очертания. Дед в исступлении исписывал лист за листом своими измышлениями. Ушла от него давно бабка, передохла домашняя живность, но ведь и хрен с ними, если такое вдохновление поперло.

Свихнулся дед окончательно, кончились у него чернила с бумагой, запил он с горя, да и помер тихо в окружении всякой хреновины.

А звали дедушку Зигмунд.

Говно

Жило-было говно. Обитало оно там, где поначалу и положено, где тепло, темно и влажно, а именно – в прямой кишке. Жило оно, не тужило, но однажды случилось нечто страшное: что-то стало на него давить, и оно вдруг оказалось там, где белым-бело и светлым-светло, а потом мощный поток воды отправил его в неизведанные дали.

Однако, говно крайне расстроилось таким положением дел, и решило мстить. Оно приплыло обратно, и стало ночами вылезать из унитаза и безобразничать. Говно ползало по потолку и стенам, оставляя следы, размазывалось по стеклам и посуде, в общем, отрывалось по полной программе. А потом решило устроить полный абзац, ради чего забралось в холодильник и спряталось в банке из-под паштета. Там и замерзло.

Через пару недель кто-то открыл холодильник, взял в руки банку паштета и воскликнул: «Что это за говно?». Поскольку ответить было некому, а говно разговаривать не умело, отправилось оно прямиком на помойку.

Хомяк

Однажды самому обыкновенному хомяку приснился сон о том, что все хомяки умеют летать, но делают это тайком, никому не показываясь и не говоря об этой особенной способности. Это был всего лишь сон, но хомяк очень им проникся, и стал по ночам вылезать из клетки, выползать на подоконник и вылетать в форточку, где и левитировал над городом, что, надо сказать, очень его радовало.

Но однажды хомяка поймали пришельцы, которые давно наблюдали за нашей планетой и даже контактировали с отдельными прогрессивными представителями нашей недоразвитой цивилизации. Хомяк поставил их в тупик, поскольку они-то считали, что уже все знают о Земле.

Разозлились пришельцы, позвали главного представителя землян, и сказали ему: «Что это за ботва, почему мы ничего не знаем о летающих хомяках? Мы рассчитывали, что доверяли друг другу и не скрывали никакой информации!». Как ни отнекивался главный представитель, пришельцы не поверили ему, и объявили Земле войну.

В ходе недолгой, но весьма кровопролитной войны наша планета была уничтожена. Единственным оставшимся в живых оказался тот самый летающий хомяк, поскольку его забрали с собой пришельцы. Увидел хомяк уничтожение родной планеты, и понял, что он стал виной такого локального армагеддона.

Расстроился хомяк и стал думать, что же ему теперь делать. И не придумал ничего лучше, кроме как создать новую Землю и населить ее такими же людьми, животными и растениями. Так восторжествовала своеобразная хомячиная справедливость, и именно благодаря ей мы живем и здравствуем. Кстати, хомяки на Земле тоже остались. Нелетающие.